1872

«Всем членам моего семейства и рода исстари чины и почести, или не давались, или они не искали их, хотя некоторые из них и были боярами и воеводами при царях Иване грозном, Федоре и Алексее, и в последних царствованиях дослуживались до чинов бригадиров и генерал-майоров, но никогда не выдавались из толпы и не играли ролей временщиков и царедворцев, несмотря на наследственный ум, на богатство, познания и путешествия, достояния весьма немногих в те времена. Так прадед мой Денис Васильевич, женатый на Анне Андреевне Колычевой, один из умнейших людей своего времени, был так образован, что пользуясь своим богатством. Послал сына своего Владимира учиться за границу….»

«Едва ли когда-нибудь русская наука, литература и искусство в самое короткое время понесли столь много весьма чувствительных и неожиданных потерь, как это случилось в последние пять месяцев.

В.И. Даль, А.Ф. Гильфердинг, С.Н. Палаузов, П.П. Пекарский, Ю.И. Утин, В.И. Кельсиев (писатель не без таланта), доктора медицины Шипулинский т Янушевич, артист П.М. Садовский, музыкант кн. Ю.Н. Голицын и еще несколько замечательных общественных деятелей уже выхвачены смертью из среды русского общества…»

«Лица, интересующиеся остатками древнего русского эпоса, которые еще хранятся в народной памяти в глуши нашего Севера, с живым  сочувствием отнеслись к мысли отделения этнографии русского Географического Общества – пригласить сюда одного из замечательнейших представителей этого отживающего мира эпической поэзии, крестьянина Олонецкой губернии Рябинина. Давно не видели в залах Географического Общества такого многочисленного собрания, как то, которое посвящено было отделением этнографии слушанию его былин и которое почтил своим присутствием председатель Общества, его императорское высочество великий князь Константин Николаевич. Отделение присудило Рябинину серебряную медаль, - едва ли не первого такого рода награду, которое наше Географическое Общество дает русскому крестьянину, а августейший председатель Общества удостоил его подарка, как нельзя более удачно выбранного для рапсода, воспевающего княженецкие пиры солнышка-Владимира – его высочество пожаловал ему серебряную чарку в древнем русском стиле...»

25 мая 1870 года в Дерпте на 74 году жизни скончался член Государственного Совета генерал-адъютант адмирал барон Фердинанд Петрович Врангель.

Покойник слишком полвека состоял на государственной службе и занимал высокие места в правительственной иерархии, был членом многих ученых обществ, между прочим почетным членом петербургской и французской академий наук, харьковского университета, нашего географического общества и друг., подвизался на трудном поприще полярных открытий и сошел в могилу, оставив по себе славную память.

Заслуги Фердинанда Петровича не нуждаются в новом письменном памятнике, пока будет существовать печатное слово и всемирный переворот не сотрет с лица земли залив на восточном берегу Аляски, мыс на Алеутских островах, остров в Крестовском заливе, гору в бывших наших владениях в Америке, наконец землю в Ледовитом океане. Носящие имя покойника, до тех пор имя барона Врангеля не забудется и в далеком потомстве…

…Татьяна Петровна Пассек, вдова некогда довольно известного даровитого писателя Вадима Васильевича Пассека (сконч. 1842 г.), с младенчества своего была поставлена в среду богатейшей древне-дворянской фамилии, старшим представителем которой был отец ее матери, Натальи Петровны Кучиной, генерал Петр Алексеевич Яковлев. Эта фамилия, в мужской ветви, ныне угасла. В свое же время, то есть в конце прошлого и в первые десятилетия текущего (XVIII-XIX вв. – адм.) столетия она соединяла в своей среде несколько чрезвычайно типических личностей.

Перо одного из талантливых писателей нашего времени воспроизвело уже несколько художнических бытовых картин, в которых ярко освещены члены этой фамилии. Это не отнимает, однако ни интереса, ни значения в воспоминаниях близкой родственницы, совоспитанницы и друга детства этого писателя. Если госпожа Пассек, при общности некоторых заметок с этим писателем, и вынуждена, в первых двух-трех главах, воспользоваться некоторыми из характеристик ее родственников, начертанных его мастерским пером, тем не менее. В последующих главах, у нее много и своих фактов, подмеченных тонко, чисто с женской наблюдательностью.

«Родился в семье директора канцелярии при наместнике Царства Польского. Получил хорошее домашнее образование, изучив несколько языков, а также познакомившись со славянскими наречиями.

В 1852 году окончил историко-филологический факультет Московского университета. По указаниям Хомякова начал заниматься санскритом и поместил в 1853 году в «Известиях II отдела Академии Наук» статью «О сродстве языка славянского с санскритским». Защитил диссертацию на степень магистра по теме «Об отношениях языка славянского к другим родственным». Занимался изучением истории прибалтийских славян. Автор работы о Кашубском Поморье, кашубах, словинцах и их языках — «Остатки славян на южном берегу Балтийского Моря», Санкт-Петербург, 1862 год…» В предлагаемом некрологе жизнь и деятельность умершего выглядела несколько иначе, так как само событие смерти произошло недавно. В этом особенность и преимущество нижеследующего текста.

«Туркменчайский трактат, заключенный с Персиею, положил конец неприязненным отношениям между нами и этою державою, ознаменовавшим первое двадцатипятилетние русского владычества в Закавказье. Вслед за восстановлением дружеских отношений наших, император Николай, указом правительствующему Сенату от 25 апреля 1828 года, учредил пост полномочного  министра при тегеранском дворе и генерального консула в Тавризе. В звание министра тогда же был назначен статский советник Грибоедов а консулом Н.С. Амбургер, - оба они были уже более или менее близко знакомы с Персией. В июне того же года Грибоедов оставил Петербург. На пути через Тифлис, он женился на княжне Нине Александровне Чавчавадзе, а 30 января следующего, 1829 года сделался жертвою неожиданной катастрофы, разразившейся над нашим посольством в Тегеране: почти в целом составе оно было умерщвлено разъяренною толпою персидской столицы.

Столь неслыханное происшествие не могло не нанести сильного удара достоинству России, в отношении которой так явно были нарушены международные права, но помимо политического значения событие это должно было невыразимо тяжело отозваться и среди всего образованного русского общества, которое в лице Грибоедова безвозвратно утратило творца бессмертной комедии, служащей лучшим украшением и родной литературы и родной сцены…»

«От редакции «Русской Старины». Представляя отрывок из записок г. Липранди, мы просим читателей не забывать. Что «Русская Старина» есть не более как сборник, которого задача сохранить на своих страницах документы имеющие значение в новейшей истории русского государства или общества, или характеризующие тех или других общественных деятелей. Так - называемое «Дело Петрашевского» - независимо от вопроса: имело ли оно, по своей сущности, какое либо значение – по времени своего возникновения и  по глубокому следу, им оставленному в мероприятиях правительства с 1848 по 1855 год, имеет очень важное значение. «Мнение» Липранди, по собственному его изъяснению, дало этому делу трагический исход, и следовательно было исходною точкою многих, весьма памятных распоряжений в области народного просвещения, относительно университетов, гимназий, так же военно-учебных заведений, по цензуре и т.д. Отсюда понятно, что «Мнение» г. Липранди есть уже исторический документ, которого не обойдет будущий историк России – и мы не можем не быть признательными г. Липранди за его сообщение.

Замечания, помещенные в «Мнении» г. Липранди, написаны не теперь, а были включены в оное при представлении в августе 1849 г.»

«Падением Наполеона заключилась великая эпоха войн, справедливо названная эпопеей военного искусства. Каждое государство, участвовавшее в низвержении завоевателя, требовало себе вознаграждения за убытки, понесенные в течение тягостной и продолжительной войны. Порфира исполина была разорвана на части: Англия, Пруссия, Швеция и прочие союзные государства были вознаграждены расширением границ свои за счет владений Наполеона и его союзников.

На долю главной виновницы сего чудесного переворота – России, досталось герцогство Варшавское, обнаженное от герцогства Познанского, доставшегося Пруссии, Краковской области, признанной независимою, и округ в Галиции, вошедший в состав австрийских владений. Нет сомнения, что в эту эпоху вещественного и нравственного могущества России, когда еще не остыл пепел Москвы, курившийся на жертвеннике отечества и штыки 200 000 испытанного русского войска, предвидимого опытными и искусными генералами сверкали на полях Франции, она могла приобрести несравненно больше того, что она получила…»

«Поэт-художник в зодчестве. Александр Лаврентьевич Витберг – принадлежит к замечательнейшим талантам нашего отечества. В двадцатых годах XIX столетия имя его славилось в России и было известно в Европе. Созданный Витбергом проект Храма Христа Спасителя в Москве признаваем был в свое время – по смелости и колоссальности идеи, величайшим произведением зодчества новейшего времени.

Между тем русская литература не представляет ни одной сколько-нибудь полной биографии Витберга, ни одного обстоятельного изложения его гениальных планов, мыслей и предначертаний. Все, что было напечатано по этому предмету, состоит из крайне отрывочных, незначительных и по объему и по содержанию заметок, из которых едва ли не самая полная принадлежит А.И. Герцену; она помещена в его известной книге «Тюрьма и ссылка», но состоит из нескольких лишь страничек.

Редакция Русской старины», поставляя одной из главных своих задач обнародование документов, служащих к ознакомлению с жизнью и деятельностью отечественных талантов на всех поприщах их служения России, озаботилась собранием материалов и к биографии Витберга…»