«Из всех владений Средней Азии Хивинское ханство, по своему географическому положению близ наших окраин и в низовьях важнейшей водной артерии страны, всегда обращало на себя наибольшее наше внимание. Мы находились с ним в прямых сношениях, когда имели еще очень смутное понятие о Ташкенте или Самарканде. Начиная с XVII столетия, к Хиве направляются русские путешественники, большей частью в качестве дипломатических агентов (Хохлов – 1620 г., Федотов – 1669, Даутов – 1675, Беневени – 1725, Гладышев, Муравин и Назимов – 1740, Рукавкин – 1753, Бланкеннагель – 1793, Муравьев – 1819, Никифоров – 1841, Данилевский и Базинер – 1842, Игнатьев и Бутаков – 1858 и проч.), и даже военные экспедиции (яицких казаков в начале XVII столетия, князя Александра Бековича Черкасского 1717 года, генерал-адъютанта Перовского 1839). А в 1847 году, заняв низовья Сыр-Дарьи и открыв плаванье по Аральскому морю, мы примкнули почти непосредственно к ее владениям.
Но вскоре, вследствие случайного обстоятельства, внимание наше обратилось совершенно в другую сторону. С 1853 года мы двинулись вверх по Сыр-Дарье и постепенно заняли значительные части Кокандского и Бухарского ханств с Ташкентом (1865) и Самаркандом (1868). Вслед за тем войска наши высадились у Красноводска и упрочились на восточном берегу Каспийского моря. Таким образом Хива, забытая на время, была обойдена с двух сторон. Он не потеряла, однако, для нас того значения, которое дает ей само географическое ее положение. Напротив, всякий раз, когда в среде ученых обществ в литературе обсуждался вопрос о мерах к развитию нашей торговли в Средней Азии, постоянно высказывалась мысль о важности в этот отношении водного пути по Аму-Дарье, ключом которого служит Хивинское ханство…»
